Вчера прочитал эту статью и был очень удивлен. Из старшего поколения все помнят, кто такой был Онегин Гаджикасимов? Надо же, как ведет людей Господь...
===========
«Не может быть! По меньшей мере, странно! Возможно, он принял это решение в порыве эмоций! Возможно, под действием импульса!» Именно так, отказываясь понимать, все тогда «рассуждали». Это сейчас некоторые из тех, кто знал его в те годы, готовы снять кавычки и действительно рассудить, попытаться понять. Но те, кто так и остался в той, прошлой для него, жизни, никогда не поймут.
Даже многие из паствы, не имея представления о том, кем он был до крещения, узнав, давались диву и, может быть, так же, как и те, кто оставался по ту сторону, в прошлом – в их общем прошлом и с ним прежним, до конца поймут его не скоро.
Можно подумать, речь идет об отчаявшемся человеке, потерянном для друзей, бесславно забытом, или о том, кто ушел – и сделал это самым безрассудным образом. Так, именно так мы склонны воспринимать людей, которые в одночасье лишают себя славы, денег, имущества и даже возможности быть сытым и в тепле. Почти как самоубийц. Но он ушел спасаться. Спасать тех, кого любил.
Православие иеросхимонах Симон, на то время в миру Онегин Гаджикасимов, принял в 1985 году. В возрасте 49 лет. Вскоре состоялся и постриг. Подвиг этот разрубил навсегда не только жизнь его на «до» и «после», но родных и друзей разделил на тех, кто «за» и кто «против».
Для того чтобы понять, кем он стал, важно знать, кем был. Слава и деньги сыпались как из рога изобилия. Статный, спортивный, красивый, любимец богемы 60–80-х годов прошлого столетия. Он приехал в Москву из Баку в 17 лет. Перспективный, талантливый и обаятельный поэт, создававший также и тексты к песням прославленных эстрадных композиторов. Его романтичная, лирическая поэзия пришлась по вкусу даже режиму того времени. Что уж говорить о советском человеке, у которого нарочитый патриотизм был на завтрак, обед и ужин. На смену идеологическим текстам песен пропагандистского характера приходят сонеты, баллады о любви О. Гаджикасимова.
Исламское происхождение Онегина во многом предопределяло его судьбу. Это был потомок прославленного иранского рода, что в каком-то смысле диктовало условия жизненной миссии. Его предками были муллы, дипломаты, политики, юристы, литераторы, врачи. Для любого восточного человека связь с предками неразрывна. Мусульманская культура, передавая из поколения в поколение дух, навыки, ориентиры, обязывает детей поддерживать и продолжать дело отцов. Полагаю, ислам в своем роде единственная религия, определяющая этнос и образ или даже смысл жизни в нем. Вот почему отказ от религиозной принадлежности мусульман словно обескровливает, лишает связи с предками, уничтожает традиции.
Человек, теряя богатства, мог бы надеяться на родных и друзей. Но когда лишаешься возможности рассчитывать и на близких, никого, кроме Бога, больше не остается. Тем самым возникает христианская форма потерь и форма действий – ради Бога. Найти силы разорвать связь с тем, что веками накапливали и создавали предки, а потом воплотилось в тебе, означало уничтожить память о себе, а в себе – то, что было до тебя. Предстояло расставаться и с имуществом, комфортом. Он никогда не знал того Бога, Которого принял сейчас. Генетическая память его предков всегда работала на борьбу с христианством. Невероятно для осознания и беспрецедентно в XX век. Подобные подвиги совершали в период раннего христианства. Случаи крещения мусульман случались, но в наши дни, тем более в эпоху социализма и приближающегося капитализма, а в реальности – в период разрушения и хаоса, это выглядело, по меньшей мере, дико. Что заставило его обратиться к христианству, а в скором времени уйти в монастырь? Не думаю, что смогу дать полный ответ на этот вопрос. Вероятно, поиск истины. Но очевидно – Промысл Божий. Возможно, нам не дано понять многое из того, что происходит с нами и вокруг, но ясно: любые перемены олицетворяют Господа, проявление Его воли.
Поэт Онегин Гаджикасимов
В какой-то момент Онегин стал остро ощущать одиночество, интриги, зависть. Все это вполне в духе той среды, в которой он жил, и сопровождает публичный успех. Любой человек, искушенный славой или даже не прославленный, но подорванный отсутствием морали, смысла, подменой понятий, проходя через все те двери, которые якобы распахиваются на его пути, видит вовсе не то, чего жаждет душа как индикатор истины, и, вероятно, имеет возможность впасть в уныние. Но Господь не оставляет жаждущих истины. Готовый искать свое место, Онегин теряется из виду тех, кого знал, путешествует, ищет себя. Возникает потребность в изучении религиозной литературы, духовных практик. На глаза ему попадается издание Библии. Невозможно в это поверить, но человек неподготовленный, совершенно далекий по внешним признакам от глубоких да и воцерковленному человеку не всегда понятных библейских текстов осилил все главы в три дня. Когда он окончил читать, перестал видеть. Фактически ослеп. Зрение восстановилось три дня спустя. Но именно в тот момент, по его признанию, когда внешнее зрение было потеряно, открылось внутреннее.
Через два года после крещения он решает ехать в монастырь и принимает монашеский сан с именем Силуан. Там, в молитвенном подвиге и тяжком труде, проводит некоторое время. У отца Силуана никогда не было прихода, и настоятелем он не был. Но невероятный труд, постоянный подвиг – все это совершенствовало его, и уже он сам представлял собой храм души своей, вмещавшей огромное количество любви, людей, духовных сил и доброты. Возможно, в тот момент, когда он принимает решение подвязаться как монах, находясь в уединении, сам не осознавая того, встает на этот путь ради тех, кого ему только предстоит повстречать. Ради тех, кто так нуждался именно в его молитвах, наставлениях и просто заботе. Обладая невероятной мощью характера, своим примером и умением понимать любого приходящего к нему и просящего о помощи, отец Силуан укреплял в вере. На моей памяти никогда и никто не говорил о Боге с такой любовью. Это было на грани откровения. О любви он учил всегда, и главным образом выделял ту самую любовь и милосердие. Но величайшего благоговения исполнялся в тот момент, когда говорил о Боге. Временами, поучая в наставлениях, отец Силуан мог быть суров и даже, казалось, строг сверх меры, но сила, с которой он жалел, превышала ту меру в разы. Трепетная и трогательная была его любовь. Потому и истинная. Та, которую так боишься потерять.
Внешне отец Силуан обладал невероятной статью. Высокий, борода и длинные волосы с благородной сединой. И всегда бедно и, как мне казалось, холодно одет. Запомнились и стоптанные сапоги огромного размера. Кажется, они были у него одни. Впрочем, внешнее впечатление производили только две вещи – осанка и взгляд. Смотрел он чаще внутрь себя, но когда останавливал свой взгляд на мне, все нутро освещал. Видел насквозь. Страх и интерес бежали от меня к нему наперегонки. Возможно, подобные ощущения испытывала только я. Как правило, так случается с теми, кому есть чего бояться. Но, кроме всего прочего, сильнее была защита, которую он давал своей заботой, равносильным участием в решении самых сложных и самых малых проблем жизни. С любовью и терпением бесконечно повторял простые истины. Ведь это то, что в суете и за бытовыми заботами захламляет основы христианства.
Последние годы своей жизни и почти все время монашества он проповедовал. Он всегда был открыт для любой аудитории. Проповеди были разными. Образованный, эрудированный, он прекрасно ориентировался не только в духовных вопросах, но и в науке, медицине, искусстве и был во многом просветителем как для верующих христиан, так и для светских людей. И его ждали одинаково как на пресс-конференциях, так и в маленьких деревенских храмах.
Кетеван Циклаури
![[s441]](./images/smilies/smile441.gif "Благодарю!")
Очень интересно. ![[bs]](./images/smilies/bs.gif "Ага!")
![[932]](./images/smilies/9320-1.gif "Спасибо!")
Отец Симон, моли Бога о нас!
