Отлично. Похоть - такова преобладающая черта козлиного темперамента,
закон бога, начертанный в сердце козла, который должен выполнять его
веления и выполняет их весь брачный сезон, не останавливаясь ни попить,
ни поесть. Если бы библия приказала козлу: "Не распутничай, не
прелюбодействуй!", то даже человек - пустоголовый человек - признал бы
всю нелепость подобного запрета и согласился бы, что козел не подлежит
наказанию, поскольку он лишь выполняет закон своего Творца. Но тот же
человек считает правильным и справедливым, что подобный запрет
налагается на людей. На всех людей. На всех равно и без исключения.
Глупость этого очевидна, так как по темпераменту - _истинному_
закону бога - многие мужчины подобны козлам и блудодействуют при всяком
удобном случае, хотят они того или нет; и в то же время существует
немало мужчин, чей темперамент позволяет им сохранить чистоту и упустить
такой удобный случай, если женщина не слишком привлекательна. Но библия
запрещает прелюбодеяние вообще, не считаясь с тем, в силах человек
воздержаться от него или нет. Она не делает различия между козлом и
черепахой - между пылким козлом, страстным козлом, который зачахнет и
умрет, если не будет каждый день совершать парочку прелюбодеяний, и
черепахой, холодным, невозмутимым пуританином, который позволяет себе
это удовольствие только один раз в два года, а потом в самый его разгар
засыпает и пробуждается не раньше чем через два месяца. Никакая
представительница слабого козьего пола не может считать себя в
безопасности от преступного покушения Даже в День Субботний, если
где-нибудь на расстоянии трех миль с подветренной стороны от нее
находится галантный козел и их ничто не разделяет, кроме забора высотой
в четырнадцать футов. В то же время ни черепаха-кавалер, ни
черепаха-дама никогда не испытывают настолько сильной потребности в
плотских радостях, чтобы ради них нарушить День Субботний. А вот по
своеобразной человеческой логике козел заслуживает наказания, а черепаха
- похвалы...
"Не прелюбодействуй" - эта заповедь не делает никаких различий между
лицами, список которых приводится ниже. Ее обязаны строжайшим образом
соблюдать:
Новорожденные.
Младенцы.
Дети школьного возраста.
Юноши и девушки.
Молодые люди.
Люди постарше.
Мужчины и женщины сорока лет.
Пятидесяти.
Шестидесяти.
Семидесяти.
Восьмидесяти.
Девяноста.
Ста и больше.
Бремя этой заповеди распределяется далеко не справедливо, да иначе и
быть не может.
Ее нетрудно соблюдать трем первым - детским - категориям.
Но трудно - еще и еще труднее - следующим трем, мучительно трудно.
Для следующих трех соблюдение ее благодетельно облегчается все
больше и больше.
Теперь она уже причинила все зло, на которое была способна, и ее
вообще следовало бы отбросить. Но не тут-то было: с идиотским упрямством
она налагает свой немилосердный запрет и на оставшиеся четыре категории.
Эти дряхлые развалины при всем желании не могли бы ее нарушить. И
заметьте - их хвалят за то, что они праведно воздерживаются
прелюбодеянием! И совершенно напрасно, - ведь сама библия
свидетельствует, что стоило бы самому дряхлому из описанных ею старцев
на часок обрести былые силы, как он послал бы эту заповедь куда-нибудь
подальше и погубил бы первую встречную женщину, даже если бы не был ей
представлен.